Период младенчества у башкир отмечается ритуалами первого купания в бане, первого укладывания в колыбель, проведением празднеств смотрин (башк. «бала таныу, ҡарау, күреү, ҡотлау»), стрижки первых волос, приветствия первых зубов (башк. «теш ҡотлау»), первых шагов и т. д.

Обряд первого купания основан на мифологических представлениях о животворящей силе воды. Например, воду для купания всегда брали с молитвой:

Бисмиллаһир – рахманир – рахим!

Эй дарья һыу,     

Ғәзиз балаң килде,        

Ҡунаҡ килде,      

Рөхсәт ит!  

(О,     великая вода,

Дитя родное пришло,

Гость пришел,

Разреши набрать воды!)[1]

Соблюдалась и особая мера воды – не более трех литров². Р. А. Султангареева объясняет это тем, что данная сакральная мера имеет медицинскую основу, т. к. околоплодные воды бывают примерно в таком же объеме.

Купание обязательно проводили в первой половине дня, когда солнце стояло высоко – это ориентир на благополучный рост и жизнь ребёнка. В воду во время первого купания кладут семь зерен пшена, во второй раз – девять, в третий – одиннадцать. Так число зерен доводят до сорока одного (записано автором в Давлекановском районе)[2]. Все эти меры, основанные на вере в магию пшена (плодородная сила), синкретично связаны также с сакральностью нечетных чисел. Нечетностью в фольклоре регулируется динамика развития действий (в сказке победа героя над дивами в трех, семиразовой борьбе, проход героя через три, девять земель и т. д.), удача в знахарстве (семь, девять раз повторяют лечение) и т. д.

Во время первого купания ребенка обязательно парили веником (при несильном паре) начиная от пяток и до макушки, т. е. снизу вверх. Веник, которым парили ребенка, выбрасывали, им нельзя было подметать пол, ждали, когда он сам осыплется – это должно было способствовать счастливому будущему только что пришедшего в мир нового человека. В приговорах, речитациях, произносимых во время купания, сохранились мотивы архаичных верований и религиозных представлений.

Банные речитации традиционны для различных регионов и проявляют большое сходство между собой при незначительных вариациях. Потому для анализа представляем сборный образец банных речитаций:

Һап-һап! һап-һап!         

Мунса ташы,       

Бүрәнә башы!      

Атаң киҫкән утын түгел!        

Инәң яҡҡан мунса түгел!

Сәт-сәт-сәт итә минең улым (ҡыҙым).      

Айыу, бүребалаһы!      

Ололарҙы оло ит,

Кеселәрҙе кесе ит.

Әбейҙе, «әбей», тип әйт,        

Бабайҙы, «бабай», тип әйт,    

Аталы-инәле–     

Алтын ҡанатлы бул!     

Минең ҡулым түгел,     

Ғәйшә-Фатима ҡулы![3]  

(Гоп-гоп! Гоп-гоп!

Камушек бани,

Головушка бревна!

Не твой отец наколол эти дрова,

Не твоя мать затопила баню,

Сат-сат-сат делает мой(я) сыночек (доченька).

Дитя медведя и волка,

Старших уважай,

Младших не обижай,

Бабушку зови «бабушкой»,

Дедушку зови «дедушкой»,

С отцом-матерью расти -

Золотокрылым будь!

Не мои руки, а

Руки Гайши и Фатимы!)

Исемең үрҙә булыр,      

Урының түрҙә булыр!  

(Имя твое в почете будет,

Место на высоте будет!)

Расшифровка каждой поэтической строчки позволяет разгадать древнейшие поверья и мифологические представления. По словам Р.А. Султангареевой, имитацией, звукоподражанием «Гоп-гоп!» создается атмосфера новой среды, перечислением «камушек бани…» иллюстрируются особая ситуация и обрядовое окружение. В следующих строчках содержится намек на наличие мифического специального пространства и места, которые подготовлены якобы сверхъестественными силами для закрепления статуса человека: «Не твой отец наколол эти дрова!..» Интересны строки «дитя медведя, дитя волка!» Если вспомним, что баня – это место инициационного обновления, то в ней и происходят чудесные превращения. Во-первых, очевидны здесь тотемистические воззрения. Во-вторых, обнаруживаются мотивы представлений о реинкарнации в тотемных животных или в сакральные предметы, характерные, как отмечает В. И. Еремина, для архаичных культур вообще[4].

В первой бане новорожденного практикуется замачивание пшена в воде, которое впоследствии используется при купании. Особенно, если у ребенка есть желтуха новорожденного. При этом повитуха (бабушка) приговаривает следующие слова:

Һыуы сарыҡсын,

Узе ҡалыҡсын,

Таҙа булhын.

(Пусть вода стечет,

А сам останется,

Пусть будет здоровым).

Данный заговор произносится три раза. После процедуры, вода с пшеном выливается, куда не ступает нога человека. В народе примечают, что если в воде пшено – то дитя вырастает здоровым[5]. Пшено (как и зерно) является символом плодородия и благополучия в культуре многих народов мира[6].

Четко организованы и действия купающей младенца: во время купания она водит руками снизу вверх (имитация роста); собирает ртом воду по позвоночнику и выплевывает в сторону с приговором: «Тьфу! Тьфу! Уйди дурной глаз и болезнь!» Считается, что после этого на спине ребенка не будут расти колючие волосы. Затем молоком матери протирается все тело ребенка. Молоко матери обладало целебной силой и обережными свойствами[7].

Когда новорожденного купали в бане, в качестве охранной меры остерегались произносить в бане его имя, также до истечения 40 дней дитя не называли по имени, чтобы шайтан не мог его подменить.

Человеческое дитя называют «дитём зверей» для отвода дурного глаза или злокозненных намерений нечистых сил:

Минең балам түгел әле,

Айыу, бүре балаһы![8]    

(Не мое дитя,

А дитя медведя и волка!)

Так, миф о тотемном волке или медведе продолжает жить в банном приговоре как залог здоровья и жизнестойкости ребенка. «Тотем служит связующим звеном между миром живых людей и миром мифов,» – пишут С. М. Берндт и К. X. Берндт[9]. В банных приговорах встречаются строки, соотносящиеся с идеей родства людей с миром животных, природы:

Айыуҙай ағай бул

Бүреләй ансар бул!       

Төлкөнән хәйләкәр бул,         

Арыҫландан көслө бул!

Елдән етеҙ бул!   

Ябалаҡтан йөн ал,        

Ҡарсығананҡан ал,       

Бүҙәнәнән май ал![10]      

(Как медведь, дедом будь,

Как волк, матерым будь!

Будь хитрее лисы,

Будь смелее льва!

Будь быстрее ветра!

От     совы пух бери,

От     ястреба кровь бери,

От     перепелки жир бери!)

В речитациях устойчивы мотивы обращения к природным, стихийным силам, к животному, растительному, птичьему миру как залогу благополучия. Причастие к особым качествам животных якобы должно было увеличить жизнестойкость человека. Вместе с тем, сравнивая ребенка то со стройной березкой, то с крепким дубом или же с сильным зверем, прививали ему эстетические чувства.

Ҡайын кеүек буйсан бул,       

Имән кеүек таҙа бул,    

Айыу кеүек көслө бул, 

Бүре кеүек тешле бул!

ФИО: Султангареева Розалия Асфандияровна (1955 г. р.)

Тип ответственности: Исследователь

Место работы/Адрес: Заслуженный работник культуры Башкирской АССР (1990), доктор филологических наук (2003), член Союза писателей (2005).

В 1977 году окончила БГПИ. С 1982 года работает в ИИЯЛ УНЦ РАН: с 1991 г.– старший научный сотрудник, с 2003 г. – ведущий научный сотрудник, с 2007 г. – главный научный сотрудник.

С 2022 г. – руководитель научно-исследовательского центра факультета башкирской филологии ФГБОУ ВО “БГПУ им. М. Акмуллы”. г. Уфа, ул. Окт. Революции, 10, каб. 212

ФИО: Мирхайдарова Сажида Сайфеловна

Тип ответственности: информант.

Место работы/Адрес:    Нуримановский район, д. Новокулево

Наименование: ГБУК РЦНТ РБ  «Республиканский центр народного творчества». Подразделение: Отдел нематериального культурного наследия

Тип ответственности: Исследователь

Местонахождение: Республика Башкортостан, город Уфа, ул. З. Биишевой, 17/2