Песенные традиции села Вознесенка Дуванского района Башкортостана

Категория объекта:
Народное исполнительство
Этнокультурная принадлежность:
русские
Анкета утверждена:
31.03.2023
Номер объекта:
13-001
Автор-составитель анкеты:
Галиева Фарида Габдулхаевна
ведущий методист отдела по работе с нематериальным культурным наследием ГБук РБ РЦНТ

Описание

Песенная традиция села Вознесенка Дуванского района характеризуется сохранением некоторых песен, бытовавших в XIX-XX вв., и обновлением репертуара за счет советских и постсоветских песен, а также некоторых украинских, которые стали восприниматься как «русские». Сохраняются некоторые песни, записанные в конце 1940-х гг., диалектные особенности речи, диалектные слова, особенности традиционной поэтики и мелодики русских народных песен. Наблюдаются различия в репертуаре отдельных исполнителей и местного фольклорного ансамбля «Семеновна».

Справочная информация

Описание

Дуванский район Башкортостана считается «русским» из-за значительной доли русского населения – 63,9%. Большая часть русского населения проживает в сельской местности, во множестве компактно расположенных русских селений. Русское село Вознесенка возникло в результате разрастания выселка Мусихинского (в 1897 г. – 109 дворов) с поселком Цыгановский (17 дворов[1]). Выселок Мусихинский, в свою очередь, основали государственные крестьяне из Тастубы. Впервые выселок Мусихинский упоминается в летописях (ревизских сказах) в 1795 г. Сохранились и другие топонимы селения: Хива, Мусихинский поселок в честь основателя Мусихина, Киржацкая деревня, в связи с тем, что первыми жителями села явились староверы-киржаки[2]. Между Тастубой и Вознесенкой расстояние всего полкилометра, природно-географические условия на новом месте переселенцы сочли еще лучшими: грунтовые воды дольше не проступают при подготовке фундамента жилища и подпола. Место равнинное, удобное для хлебопашества, земли достаточно. У жителей Мусихинского выселка под усадьбами было до 75 десятин земли. В документах 1897 г. читаем: «население зажиточное, обеспеченное своим хлебом с избытком. Недостатка в рабочих руках не ощущается»[3]. Для системы жизнеобеспечения большое значение имела река Мелекес (Картья) и «святой» источник. В лесах много пушного зверя, медведей, лосей; флора богата полезными растениями и грибами. По переписи населения в 2010 г. в Вознесенке проживало 1217 чел.

Сведения об уникальном песенном творчестве русских Златоустовского уезда Уфимской губернии имеются в публикациях действительного члена Уфимского губернского статистического комитета В.С. Касимовского. Свои наблюдения над жизнью «кунгуряков» – представителей северорусского этнокультурного диалекта – он изложил в газете «Уфимские губернские ведомости» в 1860-х – 1870-х гг. Он указал на голосовое своеобразие исполнителей песен, отметил, что летними развлечениями населения были хороводы, на которых «женщины и девицы поют непременно не тонкими, а толстыми голосами, и в этом случае составляют контраст с заводскими и удельными женщинами и девицами»[4]. Речь «кунгуряков» В.С. Касимовским определена как «Велико-Пермская», «В разговоре слышны акценты на букву О; согласные, зубные Ц, Т, Ш вместо небных Ч, Щ, например, цево, шти, доць, пишшик, вместо чево, щи; дочь; писчик (писарь)». В лексике выявлено немало местных слов, непонятных для других русских, в том числе колды – когда,  онолды – иногда, оболочись – одеться,  варгать – разговаривать, баять – говорить и др.[5].

Записи песен «кунгуряков» Уфимской губернии в 1906 г. сделал псаломщик с. Казанцево Бирского уезда А. Данилов. В репертуаре местных жителей он отметил активное бытование старинных протяжных песен, безвозвратно утерянных в других местностях. А. Данилов указал на сложность исполнения местных протяжных песен: «Семейныя песни трудны для исполнения, требуют много голосов и очень развитаго слуха. По крайней мере, я, обладая порядочным слухом, при всем желании не мог усвоить мотива некоторых наиболее интересных песен. Переходы в них из тона в тон в некоторых частях едва заметны, и едва ли их можно передать нотами.<…>. А. Даниловым описана мелодика местных протяжных песен: «Печальные звуки то повышаясь, то понижаясь, постепенно растут, начинает уже слышаться надежда избавиться от безысходнаго горя; наконец, забравшись в самую высь, мотив достигает критическаго, жуткаго, момента, — еще одно последнее усилие, один едва заметный переход, и мотив принял бы спокойный ровный тон, но нет, мотив сразу с верхних нот опускается в низкия ноты; руки ослабели и не выдержали тяжести, и она рухнула вниз; и вот тяжесть всею массою опять наваливается, опять делаются усилия поднять ее и свалить с себя, и снова не достает силы на последнее усилие, и снова огромная тяжесть сразу сваливается вниз»[6]. А. Данилов выяснил, что песенники знают также немало городских, солдатских и «острожных» песен. Молодежь собирается небольшими группами, играют в гармонику, иногда танцуют „кадриль", вечерами ходят по улице и выкрикивают, а не поют, частушки, по большой части не имеющие никакого мотива»[7].

Песни села Вознесенка Дуванского района записаны фольклорной экспедицией МГУ им. М.В. Ломоносова в 1949 гг. под руководством Э.В. Померанцевой. Участники экспедиции сделали вывод о том, что традиционные жанры, особенно лирические песни, живут полнокровной жизнью[8]. Во песнях – «Милые подруги»[9], «Кукует кукушка во темном лесу»[10], «Потеряла я колечко», «Ехали казаки»[11], «По сеням было по сенечкам[12], «У садика-сада трое-двое ворота»[13], «Во пиру была беседа»[14] и других проявляются диалектные языковые особенности. В сборнике «Русское народное творчество в Башкирии» (далее – РНТБ), составленном по следам экспедиции, опубликованы песни «Тихи рец‘ки, быстры струйки»[15] и «У садика-сада трое-двое ворота»[16]. Приведем текст первой песни, в ней помимо диалектных особенностей очевидны характерные для русской песенной традиции разнообразные поэтические приемы, включая параллелизм (Кой-конь головушку клонит / У молоденькой девчоночки Бей-белы груди ломит), устойчивые речевые конструкции (крутые берега); тавтологические эпитеты (моют-моют, измывают). В тексте изобилие традиционных уменьшительно-ласкательных форм слов, символы, гиперболы, повторы, иносказания, метафоры, обращения, восклицания:

Тихи рец‘ки, быстры струйки,

Крутенькие бережоц‘ки.

Моют-моют, измывают

Желтеньки мелки песоц‘ки.

Молодой храбрый солдатик

С по бережку ходит,

Он с по бережку ходит.

Солдат ходит, дай ка-капитана просит:

—Ты позволь, позволь, кап-капитан,

Да домой спобывати, домой спобывати!

Не позволил ему капитаник

Дай домой спобывати, домой спобывати,

С того горя, эй, да со той кручины

Эх, зай-заболел солдатик.

Перед кончиной солдат, перед смертью

Три словечка молвил:

— Вы пойдите, ему принесите

Той-тонку белу парусину,

Вы ему подите, приведите

Коня вороного, ой, вороного.

Коня ведут, его тело несут –

Кой-конь головушку клонит,

Конь головушку клонит, –

У молоденькой девчоночки

Бей-белы груди ломит.

 

В 2009-2011 гг. проведен сбор и изучение этнической культуры с. Вознесенка Дуванского района Ф.Г. Галиевой. Подготовлена книга по истории и этнографии села «Русское село Вознесенка» (далее – Вознесенка…) с приложением – фольклорными материалами[1]. Тексты песен были изданы также в сборниках «Русские Айско-Юрюзаньского междуречья»[2] и «Русский фольклор в Башкортостане»[3].

В процессе исследования песенного фольклора с. Вознесенка сделано несколько выводов. До сих пор речь местных жителей сохраняет диалектные особенности, зафиксированные В.С. Касимовским и экспедицией Э.В. Померанцевой, что отражается в текстах песен. Сохранились песни, которые имеются в материалах экспедиции Э.В. Померанцевой. Песни села Вознесенка имеют варианты в других русских селениях Башкортостана (включая записи экспедиции Э.В. Померанцевой в Кигинском, Салаватском, Покровском и иных районах Башкортостана в 1948-1949 гг.) и регионах России. Жанровая палитра песенного репертуара разнообразна, но основную долю занимают лирические песни. Приведем примеры вариантов:

 Свадебные:

«Будет, будет нам, ребята». С. Вознесенка Дуванского р-на. Зап. 1949 г. Научный архив Уфимского федерального исследовательского центра РАН (далее – НА УФИЦ РАН). Ф. 3. Оп. 2. Д. 195. Л. 430–431. Вар.: 1948 г. в с. Леузы Кигинского р-на [РНТБ. № 89]. Пелась, когда завершали свадьбу и гости собирались по домам. Песня была широко распространена как игровая, хороводная [РНТБ. С. 304].

Песни о вольных людях, тюремные:

«Звенит звонок нащот поверки» (Ланцов) С. Вознесенка Дуванского р-на. Зап. 2009 г. Ф.Г. Галиевой от фольклорного ансамбля «Семеновна». Украинский вар.: 1943 г. в с. Софиполь Аургазинского р-на, зап. экспедицией Ин-та искусствоведения, фольклористики и этнологии Нац. АН Украины [Ф. 12. Оп. 2. Д. 4. Л. 284–285]. Русские вар.: 1948 г. в с. Бердяш Караидельского р-на [НА УФИЦ РАН. Ф. 3. Оп. 2. Д. 181. № 178]; 1949 г. в с. Рухтино Дуванского р-на [Там же. Д. 194. Л. 153-154], с. Месягутово [Там же. Л. 219-220]; с. Гусевка Салаватского р-на [Там же. Д. 196. Л. 190].

 «Во кармане ветер дует». С. Вознесенка Дуванского р-на. Зап. 1949 г. от Н.А. Кузнецовой (54 л.) и В.П. Селяниной (27 л.). НА УФИЦ РАН. Ф. 3. Оп. 2. Д. Д. 194. Л. 420. Вар.: 2011 г. в с. Вознесенка Дуванского р-на; зап. Ф.Г. Галиевой; 1949 г. в с. Рухтино Дуванского р-на [НА УФИЦ РАН. Ф. 3. Оп. 2. Д. 194. Л. 175]; с. Сарты Дуванского р-на [Там же. Д. 195. Л. 520-521].

«Как-то с по Питерской дороженьке широкой». С. Вознесенка Дуванского р-на. Зап, 1949 г. от Зыряновой Евгении Трофимовны (70 л.). НА УФИЦ РАН. Ф. 3. Оп. 2. Д. 195. Л. 431–432. Вар.: 1949 г. в с. Месягутово Дуванского р-на [НА УФИЦ РАН. Ф. 3. Оп. 2. Д. 195. Л. 488-489; 570].

Лирические (любовные, шуточные):

«Ох, да снежки-то белые». С. Вознесенка Дуванского р-на. Зап. 1949 г. НА УФИЦ РАН. Д. 195. Л. 444. Вар.: 1949 г. в с Леузы Кигинского р-на [РНТБ. № 138], д. Варьяз Покровского р-на [НА УФИЦ РАН. Ф. 3. Оп. 2. Д. 183. Л. 771], 2012 г. в с. Старобелокатай Белокатайского р-на; зап. Ф.Г. Галиевой; 1948 г. в д. Шафеево Караидельского р-на [НА УФИЦ РАН. Ф. 3. Оп. 2. Д. 181. № 278]. В конце 1940-х гг. одна из самых распространенных в русских селах Башкирии песен.

«Кукует кукушка во темном лесу». С. Вознесенка Дуванского р-на. Зап. 1949 г. от Кузнецовой Натальи Алексеевны (54 л.) и Селяниной Варвары Петровны (27 л.). НА УФИЦ РАН. Ф. 3. Оп. 2. Д. 195. Л. 421. Вар.: 1949 г. в с. Сарты Дуванского р-на [НА УФИЦ РАН. Ф. 3. Оп. 2. Д. 195. Л. 508-509].

Песни литературного происхождения:

«Ехали солдаты со службы домой». В основе песни лежит стихотворение  С.Т. Аксакова “Уральский казак”, впервые напечатанное в “Вестнике Европы”, 1821. № 14. Прототип – ст. Д.В. Веневитинова «Песнь грека» (1825), посв. борьбе греков против турецкого владычества.

С. Вознесенка Дуванского р-на. Зап. 1949 г. [НА УФИЦ РАН. Д. 195. Л. 417–418; опубл.: Вознесенка… С. 53-54]. Вар.: 1949 г. в с. Леузы Кигинского р-на [РНТБ. № 192], 1948 г. в р.ц. Караидель [НА УФИЦ РАН. Ф. 3. Оп. 2. Д. 181. № 152], 1949 г. в с. Дуван Дуванского р-на [Там же. Д. 194. Л. 37-38]; с. Тастуба Дуванского р-на [Там же. Л. 122-123]; с. Рухино Дуванского р-на [Там же. Л. 154-155]; 1948 г. в с. Усть-Байки Караидельского р-на [Там же. Д. 181. № 92].

«Отец мой был природный пахарь». Песня о контрреволюционном восстании чехословацкого корпуса в 1918 г. С. Вознесенка Дуванского р-на, от Кузнецовой Натальи Алексеевны (54 л.) и Селяниной Варвары Петровны (27 л.)

С. Вознесенка Дуванского р-на. Зап. 1949 г. НА УФИЦ РАН. Ф. 3. Оп. 2. Д. 195. Л. 454–455. Опубл.: Вознесенка… С. 63. Вар. 1942 г. в с. Рублевка Давлекановского р-на [НА ИИФЭ. Ф.12. Оп. 2. Д. 4. Л. 282–283]; 1948 г. в д. Шафеево Караидельского р-на [НА УФИЦ РАН. Ф. 3. Оп. 2. Д. 181. № 264]; 1949 г. в с. Дуван Дуванского р-на [Там же. Д. 194. Л. 29-30]; с. Рухтино Дуванского р-на [Там же. Л. 175-176]; с. Месягутово Дуванского р-на [Там же. Д. 195. Л. 559]; с. Сикияз Дуванского р-на [Там же. Л. 780-781]; 1948 г. в с. Усть-Байки Караидельского р-на [Там же. Д. 181. № 114]; 1979 г. в д. Васильевка Архангельского р-на экспед. БашГУ [Русская песенная традиция Архангельского района Башкортостана / сост. Л.И. Брянцева. Уфа: Гилем, 2006. С. 147-148].

В др. регионах: у русского и казачьего населения: в Вологодской обл. [Современная баллада и жестокий романс / сост. С. Адоньева, Н. Герасимова. СПб., 1996. № 186]; в Удмуртии [Тамаркина Э.А. Романсовая лирика Удмуртии. Вып. 1. Ижевск, 2000. № II.8.7]; Калужской обл. [Гусев В.Е. 1988. № 756]; Русские песни и романсы / сост. и вступ. ст. В.Е. Гусева. М., 1989; Сибири [Песенник / сост. А. Денисенко. Новосибирск, 2001. С. 266-267]; Семиречье [Багизбаева М.М. Фольклор семиреченских казаков. Ч. 2. Алма-Ата, 1979. № 300] и др.

«Потеряла я колечко». Народная переработка стихотворения М.Н. Ожегова «Колечко» (1896). С. Вознесенка Дуванского р-на. Зап. 1949 г. от Кузнецовой Натальи Алексеевны (54 л.) и Селяниной Варвары Петровны (27 л.). НА УФИЦ РАН. Ф. 3. Оп. 2. Д. 195. Л. 416–417. Опубл.: Вознесенка… С. 52-53.

Вар.: 1949 г. в с. Тастуба [НА УФИЦ РАН. Ф. 3. Оп. 2. Д. 194. Л. 120-121]; с. Сарты [Там же. Д. 195. Л. 522]; с. Ярославка [Там же. Л. 639-640], с. Леузы Кигинского р-на [Там же. Д. 197. Л. 166; 181; 781-782]; с. Сукташ Кигинского р-на [Там же. Л. 525-526]. Также: 1979 г. в с. Ст. Ирныкши Архангельского р-на [Русская песенная традиция… С. 158-159]; 1998 г. в п. Кага Белорецкого р-на [Русские свадебные песни горнозаводских сёл Башкирии: Сб. материалов фольклор. экспедиций лаб. нар. культуры Магнитог. гос. ун-та / авт.-сост.: Рожкова Т.И., Моисеева С.А.; ред.: Клинкова И.С., Соловьёва И.Е.; Нотировка текстов: Н.А. Урсегова; предисл. редкол. Магнитогорск: Изд-во Магнитог. гос. ун-та, 2000. № 21].

Жестокий романс:

«Милые подруги». С. Вознесенка Дуванского р-на. Зап. 1949 г. от Кузнецовой Натальи Алексеевны (54 л.) и Селяниной Варвары Петровны (27 л.). НА УФИЦ РАН. Ф. 3. Оп. 2. Д. 195. Л. 415–416. Вар.: 1979 г. в с. Кр. Зилим Архангельского р-на [Русская песенная традиция… С. 188-189]; 2012 г. в с. Емаши Белокатайского р-на Е.Е. Нечвалодой [Русские Айско-Юрюзаньского междуречья. История. Антропология. Культура /сост., автор предисл. Е.Е. Нечвалода. Уфа, 2012. С. 109-110]; П.П. Бунаковым [Старинные русские песни… С. 52]. Также песня зап. в 1949 г. в Дуванском р-не: с. Дуван [НА УФИЦ РАН. Ф. 3. Оп. 2. Д. 194. Л. 39-40; Д. 195. Л. 724-725]; с. Тастуба [Там же. Д. 194. Л. 117-118]; с. Рухтино [Там же. Л. 192-193]; с. Месягутово [Там же. Л. 214-215; 574-575], с. Ярославка [Там же. Д. 195. Л. 610-611], с. Сукташ Кигинского р-на [Там же. Д. 197. Л. 492-495].

 

Помимо этих жанров записаны колыбельные (усыплялки) [НА УФИЦ РАН. Ф. 3. Оп. 2. Д. 194. Л. 379-380], частоговорки  «Принесу малютку маленьку» [Там же. Д. 195. Л. 443] и «Я недавно поповна была» [там же. Д. 195. Л. 443], сиротская «Будет, будет вам, ребята [Там же. Л. 430–431], солдатская «Как-то с по Питерской дороженьке широкой [Там же. Л. 431–432]. Записаны «ответы» за популярные песни, в том числе «Ответ на «Огонёк» отклик на песню «Огонёк» – «На позиции девушка провожала бойца» (муз. народная, сл. М. Исаковского) [Там же. Л. 455–456]^

 

                               Приоткрылось окно осторожно,

Видит девушка, словно во сне – 

Где-то близко играет гармошка,

Раздаётся в ночной тишине.

 

Пусть ей музыка очень знакома,

Всё же твердо решила она –

Пусть он ходит всю ночь возле дома,

Пусть он ходит всю ночь у окна.

 

Он своею игрою задорной

По ночам может нас разбудить,

Но характер её непокорный

Гармонисту никак не сломить.

 

Он идет по дорожке вдоль сада,

Не спуская с её окон глаз,

Только девушка знает, что надо

Пареньку-гармонисту сейчас.

 

Приоткрылось окно осторожно,

В хате молнией вспыхнул огонь,

Сердце парня забилось тревожно,

И в руках замолчала гармонь

 

Еще одно наблюдение связано с переходом песен из одного жанра в другой и сокращением сюжетной линии. Например, нами записана песня «Не было ветру»[4], которая в селе раньше звучала как свадебная, с разрушением обряда перешла в число необрядовых. В ее современной версии отсутствует рассказ о том, как расплакалась невеста, как ее унимала мать, обещая построить новые сени, которые разрушили сваты, купить чашу с дорогим лазоревым камнем, которую сломали гости.

Динамику текста песни покажем также на примере трех записей песни про Чуркина-атамана (из категории «про вольных людей»), сделанных в Дуванском районе. (Сюжет песни восходит к стихотворению Ф.Б. Миллера «Погребенье разбойника» 1846 г.) В 2009 г. Ф.Г. Галиевой сделана запись от Галины Павловны Михайловой (1946 г.р.). В 1949 г. – экспедицией Э.В. Померанцевой в более полном варианте – в Месягутово; в сокращенном – в Ярославке. Начало записей почти совпадает, в современной трактовке нет лишь вставок «да», «ой да»: Среди лесов дремучих // Разбойнички да идут, // В своих руках могучих // Товарища да несут. В записях в Ярославке и Месягутово говорится просто о солдате: На них лежал сраженный // Солдатик ой как молодой. Завершается песня словами: Из ран да кровь сочится // По русым волосам или Одна струя быстрее // Течет по волосам[5]. В записях 2009 г. и 1949 г. повествуется о Чуркине-атамане: На них лежит сраженный // Сам Чуркин молодой. Далее лишь у Э.В. Померанцевой содержится эпизод похорон атамана

Техники/Технологии, связанные с объектом

Аутентичная и работа с руководителями фольклорных коллективов, опираясь на традиции местности. 

Источники сведений

  1. Галиева Ф.Г. Материалы экспедиции 1949 г. МГУ им. М.В. Ломоносова  совместно с Башкирским НИИ истории, языка и литературы им. М. Гафури под руководством Э.В. Померанцевой // Русские Айско-Юрюзаньского междуречья (история, антропология, культура) / сост., автор предисл. Е.Е. Нечвалода. Уфа, 2012. С. 332-336.
  2. Галиева Ф.Г. Песни села Вознесенка Дуванского района в записях 1949 г. (экспедиции Э.В. Померанцевой) и 2009, 2011 гг. (автора публикации) // Русские Айско-Юрюзаньского междуречья (история, антропология, культура) / сост., автор предисл. Е.Е. Нечвалода. Уфа, 2012. С. 339-351.
  3. Галиева Ф.Г. Русские Башкортостана. Крестьянский быт, календарные обряды и праздники (конец XIX – начало XXI в.). Уфа: Китап, 2014. 286 с.
  4. Галиева Ф.Г. Русское село Вознесенка Дуванского района. Уфа: ИП Галиуллин Д.А., 2013. 92 с.
  5. Галиева Ф.Г. Русское село Вознесенка Дуванского района: адаптация культуры переселенцев в условиях Башкортостана // Русские Айско-Юрюзаньского междуречья (история, антропология, культура) / сост., автор предисл. Е.Е. Нечвалода. Уфа, 2012. С. 270-294.
  6. Галиева Ф.Г. Этнографические исследования русского населения Башкортостана. Уфа: Гилем, 2012. 164 с.
  7. Знаменитые дуванцы. Сборник материалов районной краеведческой конференции / Отдел образования муниципального района Дуванский район. Сост. Л.А. Морозова Ред. группа: Л.А. Морозова, А.И. Ермакова. Месягутово, 2008. 
  8. Касимовский В. Исторические очерки о Дуване (1868, 1887 гг.). Месягутово, 1991; То же. Этнографический очерк села Дувана Уфимской губернии Златоустовского уезда. Составлен Действительным Членом Уфимского Статистического Комитета В. Касимовским // Уфимские губернские ведомости. 1877.
  9. Касимовский В.С. Кунгуряки // Уфимские губернские ведомости. 1868. № 1; Этнографический очерк села Дувана, Уфимской губернии, Златоустовского уезда В. Касимовского // Уфимские губернские ведомости. 1877. №№ 11, 14, 16–18, 20, 22–26, 31, 50.
  10. Касимовский В.С. Несколько слов о кунгуряках, живущих в Уфимской губернии // Русские Башкортостана. История и культура. Уфа, 2003. С. 101–108.
  11. Русские Башкортостана. История и культура. Сб. научных трудов / В.Н. Самородов, В.С. Горбунов, В.А. Иванов и др.; отв. за вып. В.Я. Второв; Собор русских Башкортостана; Баш. гос. пед. ун-т. Уфа, 2003. 384 с.
  12. Русские Южного Урала. Традиционная культура XIXXX в. / отв. ред. И.И. Шангина. СПб.: ИПЦ СПГУГД, 2018. 350 с.
  13. Русский фольклор Башкирии. Записи фольклорных экспедиций 1948–1949 гг. кафедры фольклора МГУ им. М.В. Ломоносова совместно с Башкир. НИИ ист., яз. и лит. им. М. Гафури под рук. Э.В. Померанцевой. Дуванский район // Архив Уфимского науч. центра РАН Ф. 3. Оп. 12. Д194. Л. 1–425; Д. 195. Л. 426–871.
  14. Русский фольклор в Башкортостане / сост., автор вступ. ст. и коммент. Ф.Г. Галиева. Уфа: Башк. энцикл., 2020. 698 с., ил.
  15. Русское народное творчество в Башкирии / под общей ред. Э.В. Померанцевой; сост. С.И. Минц, Н.С. Полищук, Э.В. Померанцева. Уфа, 1957.
  16. Страницы истории Дуванского района / Дуванское управление народного образования; Дуванское районное общество краеведов; Редакция газеты «Дуванский вестник»; Редкол.: В.В. Латыпова, Л.А. Морозова, А.И. Осипов, М.И. Роднов (отв. ред.), Н.И. Черепанова. Месягутово, 2001.
  17. Черемшанский В.М. Описание Оренбургской губернии в хозяйственно-статистическом, этнографическом им промышленном отношениях. Уфа, 1859. 472 с.

Лица, имеющие отношение к ОНКН

Галиева Фарида Габдулхаевна, доктор филологических наук, кандидат исторических наук, исследователь русских Башкортостана. 

Организации, имеющие отношение к ОНКН

Наименование: ГБУК РБ Республиканский центр народного творчества. 

Тип ответственности: Исследователь

Местонахождение: Республика Башкортостан, город Уфа, ул. З. Биишевой, 17/2

Историческое бытование

Русские селения Златоустовского уезда Уфимской губернии.

Сведения об особенностях
Способы передачи традиции

Естественная, через передачу из поколения в поколение.



Форма бытования

Бытовая.



Этнологический аспект

Башкирский край стал родиной для русских переселенцев из многих губерний России – Пермской, Владимирской, Вятской, Тамбовской, Орловской, Воронежской, Рязанской, Нижегородской, Пензенской, Курской, Тульской и других – носителей разных этнокультурных диалектов и традиций. Лишь в Уфимском уезде жили выходцы более чем из 30 губерний. Это обусловило изначальное функционирование многих этнокультурных диалектов русского населения, а впоследствии – их взаимодействие и выработку общего континуума. Вместе с тем, компактное расположение русских селений в северо-восточных районах Башкортостана, численное доминирование в этих селениях вплоть до наших дней, удаленность от промышленных центров способствовали сохранению местных традиций.



Исторический аспект

Первые русские переселенцы –  стрельцы, казаки, дворяне – появились в Башкирии с основанием Уфы во второй половине XVI в. На рубеже XVIIXVIII столетий в крае наблюдался приток старообрядцев; они основали целый ряд селений. Массовое переселение русского крестьянского населения на территорию Южного Урала началось в 30-е – 40-е гг. XVIII в. из северных и поволжских, позднее – центральных и южных губерний России и Сибири. Их занятиями были земледелие, скотоводство, кустарные промыслы, в лесных районах – выделка мочала, изготовление рогож, плетение кулей. Горнозаводское население, сформировавшееся в регионе в XVIII в., совмещало работу на заводах с традиционными видами деятельности.



Социологический аспект

В 1870 г. в Уфимской губернии насчитывалось 895 русских селений, в том числе 39 русско-башкирских, 13 русско-татарских, 13 русско-марийских. В 1926 г. в Башкирской АССР было 4 тыс. однонациональных русских и 300 смешанных селений. Сейчас сложно найти моноэтнические русские селения, большинство стало смешанными и многоконфессиональными. Всего в Башкортостане в 2010 г. русских насчитывалось 1432906 чел. (35,2 % всего населения). Русское население Башкортостана высоко урбанизировано: в городах проживает 83% русских.



Лингвистический аспект

Языковой диалект «кунгуряков»  русских, выходцев из Кунгурского уезда Пермского края.